Всем нам хорошо известно, каким величайшим карточным игроком среди русских писателей был Николай Алексеевич Некрасов (1821-1877). Без его игры (отчасти взяток цензорам, подававшихся как «проигрыш») никогда не состоялся бы послепушкинский «Современник» — и вся история русского народничества пошла бы другим путем.
Некрасов мастерски играл как в коммерческие, так и в азартные игры. Известный критик и публицист А. М. Скабичевский (1830- 1910) в своих воспоминаниях приводит довольно пространный монолог Некрасова, рисующий его отношение к карточной игре как к творчеству и во многом мистическому процессу:
«Самое большое зло в игре — проиграть хоть один грош, которого вам жалко, который предназначен вами по вашему бюджету для иного употребления. Нет ничего легче потерять голову и зарваться при таких условиях. Если же вы хотите быть хозяином игры и ни на одну минуту не потерять хладнокровия, необходимо иметь особенные, картежные деньги, отложить их в особенный бумажник и наперед обречь их ни на что иное, как на карты, и вести игру не иначе, как в пределах этой суммы.
Вот, например, я в начале года откладываю тысяч двадцать, — и это моя армия, которую я так уж и обрекаю на гибель. Начиная я играть, — допустим, что несчастно, проигрываю я тысячу, другую, третью, — я остаюсь спокоен, потому что деньги я проигрываю не из своего бюджета, а как бы какие-то посторонние. Положим, что играю я в штос, вижу — в штосе мне не везет. Тогда я бросаю его, принимаюсь за ландскнехт. Играю в него — неделю, месяц. Если и в ландскнехт не везет, принимаюсь за макао, за пикет, за мушку. И поверьте, что, перебравши таким образом три-четыре игры, я непременно натыкаюсь на такую, в которой мне так начинает везти, что я в два-три присеста не только возвращаю все проигранное в предыдущие игры, но и выигрываю еще столько же. Напавши таким образом на счастливую игру, я уж и держусь ее до тех пор, пока мне в ней везет. А чуть счастье отвернется, я бросаю ее и опять начинаю искать полосы в других играх. И я не знаю уж что за чертовщина, фатум какой или случайность, но верьте моему опыту, что в каждый данный момент существуют для вас две игры: одна безумно счастливая, другая — напротив того. Вся мудрость в картах в том и заключается, чтобы уметь уловить первую и вовремя воздержаться от последней. Если же вы будете упорствовать в несчастной игре и добиваться в ней поворота счастья, — пропащее дело!..»
Следует обратить внимание, друзья, на то, что Некрасов был одним из немногих писателей, у которых игра и творчество проникали друг в друга, взаимно обогащаясь.
В ряду русских преферансистов ему бесспорно принадлежит одно из самых первых, одно из самых почетных мест.
Задача 260
|
|
|
|
Сможет ли заказчик сыграть свою игру?
Решение задачи 258
|
|
|
|
|
Есть ли у играющего своя игра?
На первый взгляд наличие хода у вистующего номер два и возможность перехода на червах значительно облегчают задачу защитников. На самом же деле для ремиза играющего они должны сделать очень точный и правильный ход — прорезать бубну и отпустить взятку играющему! После этого вступления все надежды заказчика на то, что оппоненты наиграют ему взятку в бубнах или трефах, мигом улетучиваются. Если он отойдет дамой червей, то последует отбор бубны и прорезка пики. Если разыграет козырную масть, то соперники, используя переход на червах, окончательно разберутся с бубной и, сохранив еще один отход на червах, будут ждать пятую взятку на трефах.
Решение задачи 259
|
|
|
|
|
Удастся ли заказчику взять семь взяток?
Удастся ли заказчику взять семь взяток? Да, удастся, если на атаку червами он сразу же трижды сыграет бубнами. Защитники, взяв старшую бубну неберущим козырем, вынуждены повторить червой. А теперь трефовый валет заставляет оппонентов согласиться на свою игру. Не помогает здесь даже пиковый ответ — играющий, не отбирая последнего козыря, отдает трефу на туза.
По материалам латвийской газеты «Час».
05.06.2004
Комментарии:
Красивый план, но достаточно и 2 розыгрыша в трефу - валет, а потом король, с последующим пика-пика.